Наркозависимый пациент вскрыл вены: какие проблемы таит метадоновое лечение в Армении?

Несколько дней назад Рубен прошел через настоящий ад, о котором, наверное, не скоро забудет. Рубен живет с ВИЧ и имеет наркотическую зависимость, и в течение последних двух лет он получал заместительную метадоновую терапию. Недавно, найдя в анализе его мочи следы неразрешенных наркотических веществ, врачи исключили его из программы и лишили его метадона. Страшные боли и «ломка», последовавшие за отменой вещества, к которому его организм привык, едва не толкнули его к самоубийству.

40-летний Рубен (имя героя изменено по его просьбе) в беседе с корреспондентом NEWS.am Medicine признался, что за два последних года он и правда совершил два «нарушения»: однажды он курил марихуану, в другой раз он сдал анализ мочи вместо другого пациента, так как, в отличие от последнего, был «чист». В обоих случаях врачи и сотрудники полиции узнали обо всем и сделали ему строгое замечание, однако тогда они не стали ни штрафовать его, ни исключать из программы заместительной терапии.

Метадон – препарат из группы опиоидов, применяемый сегодня в медицине в качестве заместительной терапии при лечении наркозависимости. Именно метадоновое лечение помогло Рубену отказаться от других наркотиков и найти работу. В то же самое время антиретровирусная терапия (АРВ) помогала держать ВИЧ-инфекцию под контролем, давая Рубену возможность жить нормальной, полноценной жизнью.

В последний раз, когда Рубен пришел в клинику, чтобы проверить печень, его отправили также сдать анализ мочи, в котором нашли следы опиатов и снотворного. Рубен утверждал, что принимал лишь снотворное, но врачи ему не поверили и приняли решение исключить из программы метадонового лечения.

Через пару дней у Рубена начались сильные боли, и в наркологическом центре ему предложили единственную альтернативу – детоксификационное лечение, на что Рубен согласился – другого выбора у него не было, возвращаться к нелегальным наркотикам ему не хотелось.

«В первый день было терпимо, но во второй день я начал просто умирать от боли. Я умолял врачей дать мне хоть что-нибудь, но они ничего не сделали», - рассказал Рубен.

Обезболивающие, которые ему давали в рамках детокса, помогали мало. Ночью Рубен спал лишь 2 часа – просыпался в холодном поту, с лихорадкой. В конце концов, он заперся в туалете и перерезал вены на руке.

После случившегося наркологи пообещали Рубену восстановить его в программе метадонового лечения, если новый анализ покажет, что он, в самом деле, не употреблял других наркотиков. Сам Рубен в процессе ожидания, как рассказал он корреспонденту NEWS.am Medicine, думал, что в следующий раз перережет себе глотку.

Рубена вновь включили в программу заместительно метадоновой терапии, однако этих нескольких дней он, по его словам, никогда не забудет.

Рубен, разумеется, не единственный человек в Армении, которого из-за «нарушения режима» исключили или хотели исключить из программы метадонового лечения.

Как отметил в беседе с корреспондентом NEWS.am Medicine член инициативы «Реальный мир, реальные люди» Ованнес Мадоян, метадоновое лечение проводят во многих развитых странах мира, однако нигде факт единичного использования других наркотиков не считается причиной для исключения человека из программы. Наркозависимость во всем мире – такая же болезнь, как любая другая, и из-за «нарушения» режима нельзя лишать человека лечения, так ему необходимого.

Основная проблема, по его словам, в том, что осуществляющие в Армении метадоновое лечение люди не совсем правильно представляют себе смысл и цели этого лечения. Они думают, что метадоновое лечение может и должно привести к излечению от наркозависимости, стало быть, пациент, получающий такое лечение, должен сразу же и навсегда отказаться от наркотиков и полностью измениться. В мире, однако, пока нет столь эффективных способов лечения наркозависимости: даже так называемая Миннесотская модель лечения, предполагающая длительную реабилитацию, лишь в 30% случаев приводит к 5-летней ремиссии. Эффективность детоксификационного лечения без последующей реабилитации еще ниже – в лучшем случае лишь 8-10% пациентов после такого лечения на год отказываются от употребления наркотиков.

По словам Мадояна, настоящая цель метадонового лечения не в том, чтобы заставить человека полностью отказаться от наркотиков, а в том, чтобы снизить риски, связанные с употреблением нелегальных наркотических веществ. Метадон производится в соответствии с определенными стандартами, и он безопаснее приобретенных на черном рынке наркотиков. Кроме того, метадон пьют, а не вводят внутривенно, что тоже делает его прием более безопасным и снижает риск распространения инфекционных заболеваний, таких как ВИЧ и гепатит С. Метадоновое лечение также помогает удержать наркозависимого человека от преступлений – если он получает метадон и не страдает из-за ломок, он, скорее всего, не будет пытаться раздобыть деньги на наркотики и будет держаться подальше от криминального мира; если 500 человек вместо инъекционных наркотиков получают метадон, наркобароны теряют их как клиентов.

Все это, по мнению специалистов, может помочь улучшить социальное положение наркозависимого человека. Получающий правильную дозу метадона пациент адекватен, трудоспособен – он может работать и жить вполне нормальной жизнью. Такое лечение также спасает его от необратимых последствий –смерти от передозировки, заражения, ампутаций и так далее.

«Эта программа не может сразу изменить человека. Но она помогает остановить распространение инфекционных болезней и приводит к сокращению черного рынка. Более того, эта программа дает возможность человеку жить так долго, чтобы успеть изменить свою жизнь и однажды отказаться даже от метадона», - отметил Ованнес Мадоян.

В самом деле, бывают случаи, когда человек, постепенно уменьшая дозу метадона, в итоге полностью отказывается от него. В такой ситуации вероятность длительной ремиссии намного выше, чем после детоксификационного лечения и даже после последующей реабилитации.

В Люксембурге, куда недавно ездил Ованнес Мадоян, 70% употребляющих наркотики людей получают метадоновое лечение. Нельзя, конечно, думать, что никто из них никогда не «нарушает режим», однако их никто не исключает из программы – все понимают, к каким проблемам приведет их исключение. В Армении этого, однако, пока не понимают.

Кроме того, если человека, имеющего наркозависимость, исключить из программы, он будет страдать из-за ломок, отметил Ованнес Мадоян.

«Отправлять на такие мучения человека, получающего 70мг метадона, – это садизм. А врачу не подобает иметь садистские наклонности. Если он знает, что этот человек, не сделавший, в общем-то, ничего, за что его в самом деле можно было бы исключить из программы, будет мучиться и страдать из-за ломок, как врач, глядя ему в глаза, отправляет его домой? Если у нас болит зуб или голова, мы сразу же пьем обезболивающее или идем к врачу, мы стараемся избежать любого дискомфорта, любой боли. Почему при других болезнях стремление избежать боли нормально, но при наркозависимости – ничего, пусть мучается?» - спросил Ованнес Мадоян.

«Может, людей с высоким давлением или с диабетом тоже не будем лечить? Пусть правильно бы питались, не употребляли бы соли и сахара! Пациенты с диабетом 1 типа сегодня получают инсулин в рамках госзаказа, и никто не лишает их этого препарата, если они съедают тортик. Ни при одной болезни при «нарушении режима» не прерывают лечение, однако на наркозависимость это правило почему-то не распространяется», - добавил он.

Эксперт национального института здравоохранения Сурен Назинян в беседе с корреспондентом NEWS.am Medicine отметил, что в Армении в самом деле есть ряд серьезных проблем, связанных с организацией метадонового лечения.

Первая проблема, по его словам, касается самого процесса принятия пациента в программу метадонового лечения. В Армении комиссия из нескольких врачей (раньше в эту комиссию входил и полицейский) решает, будет ли человек получать метадон, хотя такой подход многие специалисты считают совершенно необоснованным. Пациент с наркозависимостью – такой же пациент, как любой другой, и лишь он должен решать, какой из доступных методов лечения ему наиболее подходит.

«Если, например, у человека язвенная болезнь, после постановки диагноза врач ему объясняет, какие для него есть методы лечения – консервативное, операционное и так далее. Если речь не идет о сложном случае, когда ни о каких альтернативах не может быть и речи, то пациенту дают возможность решить, какое лечение ему предпочтительнее. При лечении наркозависимости должно быть точно так же: специалист должен поставить диагноз, а пациент должен решить, хочет ли он попробовать метадоновое лечение или детоксификацию», - сказал Сурен Назинян.

При этом, как подчеркнул специалист, для начала детоксификационного лечения комиссию не собирают, но почему-то назначение метадонового лечения одному специалисту не доверяют.

Кроме того, не вполне понятно, какими критериями руководствуется комиссия во время принятия решения: она может целыми днями заставлять пациента ждать, а потом отказать ему в метадоновом лечении, как-то не вполне внятно это аргументировав.

Вторая проблема в сфере организации метадонового лечения, по словам Сурена Назиняна, связана с вопросами конфиденциальности: о наркозависимом пациенте сразу же узнает полиция, хотя наш закон предполагает, что данные о пациенте, в том числе с наркозависимостью, можно и нужно передавать полиции только в ряде предусмотренных законом случаев.

Третья проблема связана с токсикохимическими исследованиями, о результатах которых врачи тоже сообщают правоохранительным органам. Увы, многие армянские врачи не вполне понимают смысл и назначение этих исследований. Они думают, что смысл этих исследований в том, чтобы узнать, употреблял ли пациент другие наркотики, и если употреблял, то наказать его или исключить из программы. На самом же деле смысл этих анализов, согласно протоколам ВОЗ, в том, чтобы скорректировать лечение: если пациент, получающий метадон, продолжает употреблять другие наркотики, возможно, нужно скорректировать дозировку препарата, понять, почему он продолжает это делать; возможно, ему нужна более серьезная помощь психологов и социальных работников (которые, по нашим данным, сегодня вообще не работают с наркозависимыми людьми в Армении).

Эпизодические случаи употребления наркотиков не должны быть поводом для исключения пациентов из программы метадонового лечения, подчеркнул эксперт.По рекомендациям ВОЗ, единственная причина, по которой человека можно исключить из программы – его действия, угрожающие жизни и безопасности медперсонала и других пациентов.

«Что мы получим, исключив человека с ВИЧ из программы метадонового лечения? Что это даст этому пациенту и нашей стране? В 99% случаев пациент этот снова начнет употреблять инъекционные наркотики и, скорее всего, заразит как минимум несколько человек ВИЧ-инфекцией. Ему также будет необходимо достать наркотики, и не исключено, что для этого он встанет на престуный путь. Рано или поздно он, скорее всего, попадет в тюрьму, а это предполагает серьезные затраты из бюджета страны», - объяснил Сурен Назинян.

Сегодня метадоновое лечение в Армении регулируется протоколом, написанным и утвержденным в 2006 году. Однако специалисты хотят утвердить новый протокол, в котором все перечисленные вопросы будут лучше урегулированы.

Амалия Габриелян

Следите за NEWS.am Medicine на Facebook и Twitter