• Latest news

«Я не комплексую и ношу открытый купальник на море»: Победившая рак 4 стадии женщина рассказала о пройденном пути

17 сентября, 2019  18:31

Ани Сахрадян было 28 лет, когда у нее обнаружили рак груди 4 стадии. После нелегкого лечения, продлившегося год, Ани и команда ее врачей одержали победу: болезнь отступила. Сейчас Ани 34, она работает, воспитывает двух сыновей и старается жить полноценной жизнью.

В беседе с корреспондентом NEWS.am Medicine Ани рассказала о пройденном пути, о сложностях, с которыми она сталкивалась, и о том, как они были преодолены.

Все началось с двух маленьких шариков

Когда Ани было 26, она нащупала в груди два маленьких шарика – они были не больше горошин, но все равно она забеспокоилась и обратилась в поликлинику. Там ей сделали УЗИ и сказали, что беспокоиться не о чем – это всего лишь мастопатия.

Однако через два года в груди Ани было не два шарика, а уже несколько, причем некоторые из них выпирали на коже и были видны невооруженному глазу. Ани решила снова обратиться к врачу, но уже не в поликлинику, а в онкологическую клинику.

Ей сделали маммографию и биопсию. В тот же день диагноз стал известен: мультицентрический протоковый рак.

4 этапа лечения

Опухоль была уже в 3-4 стадии и успела метастазировать в подмышку. Правда, к счастью, других метастазов не было. Лечение решено было начать с химиотерапии, которая должна была уменьшить опухоли и сделать их операбельными.

Ани получила 5 курсов химиотерапии капельницей и еще один курс – таблетками. Однако лечение не дало ожидаемого эффекта, и оперировать ее все еще не представлялось возможным. Тогда врачи решили начать лучевую терапию, которую изначально планировалось провести после операции.

Лучевая терапия оказалась достаточно эффективной, и после ее Ани, наконец, прооперировали: в ходе операции пришлось удалить грудь, пораженные железы под мышкой и даже грудную мышцу. Хорошая новость была в том, что дополнительная химиотерапия после операции ей не потребовалась.

4 года спустя онкологи и пластические хирурги провели еще одну операцию и реконструировали грудь с помощью мышцы и лоскута кожи со спины пациентки и силиконового импланта. Ани результатом очень довольна.

«Разница между тем, что было и что стало, просто невероятная. На груди остались небольшие шрамы, которые напоминают обо всем, через что я прошла. Но я не комплексую! Когда мы поехали на море, я носила открытый купальник и не стеснялась, даже если шрамы были видны», - рассказала Ани.

До сих пор Ани продолжает принимать гормональную терапию и периодически идет на обследования. В остальном же она живет обычной жизнью.

«Ни на одном языке мира не объяснить, что чувствуешь во время этих процедур»

Тяжелее всего была химиотерапия, вспоминает теперь Ани.

«Ни на одном языке мира не объяснить, что чувствуешь во время этих процедур. Как будто тебя избили несколькими палками. Кости болят, чувствуешь все свои вены, особенно в первые дни. Тошнота, слабость... Но я говорила себе: «Представь, что ты беременна! Как некоторые переносят токсическую беременность? Вот считай, что у тебя тоже так»».

С лучевой терапией было проще, и серьезных побочных эффектов она не ощущала.

По словам Ани, онколог Ирина Хачатрян и хирург Гамлет Давтян очень хорошо к ней относились и были крайне внимательны к ней, много шутили. Все это помогало ей не зацикливаться на проблемах и сложностях и более оптимистично смотреть вперед.

Что касается финансовой стороны вопроса, на лечение действовала сооплата: государство оплачивало половину лечения, за вторую половину платила сама Ани. В те годы благотворительных фондов было намного меньше, чем сегодня, но, к счастью, семье Ани удавалось собирать нужные для лечения суммы с помощью друзей и близких. При этом лекарства ей требовались далеко не самые дорогие: раз в 20 дней они должны были платить около 200 000 драмов за химиотерапию, но было немало и других трат, ведь нужно было покупать и многие другие лекарства, которые она должна была принимать дома.

Смерть за углом

В первые недели лечения, по словам Ани, было особенно тяжело. Она впала в депрессию, ничего не хотела делать, даже ухаживать за собой не хотела – просто лежала весь день и думала о смерти.

Некоторым пациентам придают силы мысли о детях, но и Ани было наоборот: стоило ей подумать, как же ее дети будут жить без нее, она совершенно раскисала.

Однажды в новостной передаче она увидела сообщение об аварии, в которой погиб молодой человек. Эта новость заставила ее переосмыслить свое поведение и отношение к болезни:

«Я тогда подумала, как же все относительно… Я тут сижу, плачу, ничего не хочу делать, потому что все равно скоро умру… А там человек, здоровый, молодой, вышел из дома и попал в аварию. Он ведь не знал, что умрет, но умер раньше меня, а я пока жива. Я вдруг поняла, что нельзя сейчас сидеть и плакать из-за того, что я могу через пару лет умереть… Надо жить по максимуму, ведь никто не знает, что будет завтра. Было бы глупо, если бы я каждый раз, садясь в машину, плакала и думала, что, возможно, не доеду и умру в аварии. А ведь то, что я делала тогда, мало от этого отличалось – я сидела и думала, что, возможно, не вылечусь».

«Мы с тобой вместе будем лысыми, веселее будет!»

Когда Ани сказали, что ей требуется химиотерапия, она расстроилась – и не только из-за диагноза, но и из-за того, что у нее выпали бы волосы, а они у нее были длинные и красивые.

«Доктор Гамет Давтян – он лысый, и у него очень хорошее чувство юмора. Он мне тогда сказал: «А мне, думаешь, легко? Видишь, я тоже лысый! А так мы с тобой вместе будем лысыми, веселее будет!» Я посмеялась, и мне стало легче», - вспоминает теперь Ани.

Волосы у нее после химиотерапии и правда выпали. В перерывах между курсами они начинали отрастать, но потом, с началом следующего курса, снова выпадали.  

Сыновьям Ани в то время было 3 и 5 лет. Она ничего им не рассказывала и носила дома шапку, а на улице обвязывала голову красивой шалью. Не хотела, чтобы дети видели ее лысой, да и самой ей не нравилось видеть себя в зеркале без волос.

«Однажды мы готовились выйти, я стояла перед зеркалом, а мой сын Нарек был рядом. Ему тогда было 5. Я забыла сказать ему, чтобы он вышел или отвернулся. Я потянула руки, чтобы снять шапку, и он тут же закрыл глаза руками. Как будто говорил: «Я не смотрю, спокойно снимай». Я поняла, что он прекрасно все понимает», - вспоминает Ани.

После последнего курса химиотерапии волосы Ани начали расти, более того, они стали гуще и красивее, чем были раньше. Сейчас ее волосы доходят до пояса.

«Она покрасила волосы в красный»

Во время лечения Ани очень хотелось знать о других людях, которые тоже столкнулись с онкологическими заболеваниями и вылечились. Она слышала о соседке своего дяди, которая вылечилась от рака груди 10 лет назад.

«Каждый день я звонила жене дяди и спрашивала, как там Света (соседка). Она каждый раз говорила ту же самую фразу: «У нее все отлично, она покрасила волосы в красный». Эта фраза наполняла меня надежной, и в этот день я могла спокойно заснуть».

По словам Ани, пациентам, лечащимся от раковых заболеваний, очень важно знать, что другие через это тоже проходили: это даст им надежду и силу. Поэтому Ани охотно рассказывает о своем опыте и активно участвует на мероприятиях таких организаций, как «Европа Донна Армения».

«Будут люди, которые после нас должны будут пойти тем же путем, и им важно знать, что были на этом пути и другие люди, которые все одолели, а значит, они тоже смогут», - сказала Ани.

Фотографии из личного архива Ани Сахрадян 

Следите за NEWS.am Medicine на Facebook и Twitter


  • Также по теме
 
  • Видео
 
 
  • Календарь событий
 
 
  • Архив
 
  • Самые читаемые

месяц

неделя

день

 
  • Facebook
 
  • Опрос
Сколько вы готовы платить в месяц из своего кармана за медицинское страхование?
До 10 000 драмов
До 20 000 драмов
До 50 000 драмов
Не собираюсь платить